Вчера в обед неожиданно приехал из Сербии протосингел отец Йован (Миленкович), духовник женского монастыря Лешье. Этот монастырь 14 века находится в местечке Лешье недалеко от города Парачин и посвящен «русскому празднику» Покрова Пресвятой Богородицы.
Я с ним познакомился, наверно, лет 15 назад. Это был первый живой серб, которого я узнал в своей жизни (если не считать сербку - преподавательницу сербского языка в университете).
Он сам пришел к нам на престольный праздник на Леушинское подворье. Оказавшись в Петербурге, он не знал, где ему встретить свой день Ангела, его небесный покровитель — св.Иоанн Богослов. Кто-то подсказал, что в Питере есть есть наш храм Иоанна Богослова.
Несмотря на языковой барьер, мы сразу поняли друг друга. Обратили внимание на созвучие наших монастырей — Леушино и Лешье. Решили, что наши обители должны быть побратимами. Мы обменялись на молитвенную память иконами Божией Матери.
Так с «легкой руки» Иоанна Богослова мы познакомились и дружба наша сохраняется.
Я тогда просил его возглавить службу и произнести проповедь. Почему о.Йован был убежден, что все русские прекрасно понимают сербский язык и почти полчаса говорил поучение на сербском языке. Мы насладились звучанием родственного славянского языка, услышали много знакомых слов, поняли общую тему проповеди, но к сожалению, тонкости мыслей на остались недоступны. Потом у него заметно стал совершенствовать русский язык и в этот раз он говорил уже свободно, так что смог дать интервью приехавшей в этот день в Квартиру группе ТВ «Союз». (Вы его сможете посмотреть 31 декабря на этом канале).
Потом о.Йован к нашей радости бывал почти каждый год у нас на Леушино и в Кронштадте.
Как-то он попал на принесение к нам в храм рясы св.Иоанна Кронштадтского, которую хранил профессор Владимир Пономаренко. Мы вместе служили молебен у этой святыни. О.Йован так проникся ею, что изготовил в Сербии очень искусный дубовый резной ковчег для нее, который привез через год и подарил хранителям рясы. В этом ковчеге ряса проехала почти по всей России. О ее путешествии была издана целая книга.
Отец Йован оказался последовательным и убежденным русофилом, также как я сербофилом. Свое русолюбие он, как видите, свидетельствует делами.
Через таких батюшек, как отец Йован, я и сам глубоко и искренне полюбил Сербию и сербский народ, стал убежденным серболюбом. Потом уже в будучи в Сербии я как-то сказал, что серболюб, но в ответ услышал: «Это ваше имя?» Оказалось, что в Сербии есть такое мужское имя - «Серболюб», причем довольно популярное.
Меня всегда поражал феномен взаимной русско-сербской любви, который нужно еще понять и объяснить, особенно на фоне украинской русофобии.
Недавно в Сербии был проведен опрос, который показал, что русские среди сербов очень популярны. Для сербов русские – лучшие брачные партнеры и соседи; лучшие начальники на работе. Сербы бы хотели, чтобы в Сербии жило больше русских. Более того, некоторые граждане Сербии хотели бы видеть русских даже на государственных постах. В Сербии сейчас существует настоящий культ Путина.
Будучи потом несколько раз в Сербии, я ощутил это русолюбие на своей коже. Как только сербы узнают, что ты русский, они начинают радостно улыбаться, как будто встретили дорогого друга, а то и обниматься, как с родным. В Сербии тебя любят только за то, что ты - русский. Может быть, больше нигде нас так не любят за это качество. Я услышал много всяких пословиц о России и русских, типа: «На небе — Бог, на земле — Россия», или: «Нас — 150 миллионов: 140 русских и 10 сербов!». Эта любовь имеет даже какой-то иррациональный оттенок, так что в Сербии существует даже особый термин "русомания".
Сербы и русские действительно близкие братские народы: мы — славяне, у нас одна православная вера, близкие языки, в прошлом Россия много помогала Сербии ,была ее надежным тылом (разве что при Ельцине мы не смогли помочь сербам). Наше «дерево дружбы» не засыхает, наоборот, растет и процветает, несмотря на на все политические помехи.
Можете представить мою радость, когда я увидел в Квартире Иоанна Кронштадтского "моего первого серба", да еще с небольшой делегацией сербов. Мы вспомнили Леушино, о наших службах. Он огорчился моему устранению, сказал, что всегда будет рад видеть меня в "сербском Леушино" — его монастыре Лешье. Как оказалось, сейчас в обители настоятельница по имени Таисия. Звучит более чем приятно — "игумения Таисия Лешинская", не хватает всего одной буквы для полного совпадения. Я попросил ее молитв: «Может быть, Ваша игумения Таисия вымолит наш монастырь...»
Отец Йован пожелал послужить молебен с акафистом Иоанну Кронштадтскому на сербском языке, чему я был очень рад - услышать сербскую молитву в стенах Квартиры.
К концу молебна в Квартиру приехал еще один мой старый знакомый протоиерей Михаил Бреславский, настоятель Казанской церкви в Тосно, скромный и ревностный батюшка, который кроме своего храма окормляет еще храм в исправительной колонии. Он периодически бывает в Кронштадте, а также бывал у нас на Леушино, служил на праздник св.Иоанна Богослова.
Мы передали через о.Йована привет братской Сербии, а потом на память сфотографировались на фоне Дорогого Батюшки Иоанна Кронштадтского.
